Неточные совпадения
Золотухиной, которая вообще в своих предприятиях была удачлива, посчастливилось и на этот раз. Когда она явилась в Отраду,
супруги были одни и скучали. Впрочем,
князь, услышав, что приехала «в гости» какая-то вдова Золотухина, да притом еще Марья Маревна, хотел было ощетиниться, но, по счастью, Селина Архиповна была в добром расположении духа и приказала просить.
А если, может быть, и хорошо (что тоже возможно), то чем же опять хорошо?» Сам отец семейства, Иван Федорович, был, разумеется, прежде всего удивлен, но потом вдруг сделал признание, что ведь, «ей-богу, и ему что-то в этом же роде всё это время мерещилось, нет-нет и вдруг как будто и померещится!» Он тотчас же умолк под грозным взглядом своей
супруги, но умолк он утром, а вечером, наедине с
супругой, и принужденный опять говорить, вдруг и как бы с особенною бодростью выразил несколько неожиданных мыслей: «Ведь в сущности что ж?..» (Умолчание.) «Конечно, всё это очень странно, если только правда, и что он не спорит, но…» (Опять умолчание.) «А с другой стороны, если глядеть на вещи прямо, то
князь, ведь, ей-богу, чудеснейший парень, и… и, и — ну, наконец, имя же, родовое наше имя, всё это будет иметь вид, так сказать, поддержки родового имени, находящегося в унижении, в глазах света, то есть, смотря с этой точки зрения, то есть, потому… конечно, свет; свет есть свет; но всё же и
князь не без состояния, хотя бы только даже и некоторого.
С первого взгляда на него
князю подумалось, что по крайней мере этот господин должен знать всю подноготную безошибочно, — да и как не знать, имея таких помощников, как Варвара Ардалионовна и
супруг ее?
— Всё это не так, милый друг, — проговорил Иван Федорович, сильно волнуясь, — это… это почти невозможно, если это так, Глаша… Извините,
князь, извините, дорогой мой!.. Лизавета Прокофьевна! — обратился он к
супруге за помощью, — надо бы… вникнуть…
Потому что, если я
князь Мышкин и ваша
супруга из нашего рода, то это, разумеется, не причина.
— Вас удержала Аглая Ивановна; ведь я не ошибаюсь? Это ведь ваша дочь Аглая Ивановна? Она так хороша, что я давеча с первого взгляда угадал ее, хоть и никогда не видал. Дайте мне хоть на красавицу-то в последний раз в жизни посмотреть, — какою-то неловкою, кривою улыбкой улыбнулся Ипполит, — вот и
князь тут, и
супруг ваш, и вся компания. Отчего вы мне отказываете в последнем желании?
Иван Петрович крякнул и поворотился в своих креслах; Иван Федорович зашевелился; генерал-начальник разговаривал с
супругой сановника, не обращая уже ни малейшего внимания на
князя; но
супруга сановника часто вслушивалась и поглядывала.
Генеральша на это отозвалась, что в этом роде ей и Белоконская пишет, и что «это глупо, очень глупо; дурака не вылечишь», резко прибавила она, но по лицу ее видно было, как она рада была поступкам этого «дурака». В заключение всего генерал заметил, что
супруга его принимает в
князе участие точно как будто в родном своем сыне, и что Аглаю она что-то ужасно стала ласкать; видя это, Иван Федорович принял на некоторое время весьма деловую осанку.
— Еще две минуты, милый Иван Федорович, если позволишь, — с достоинством обернулась к своему
супругу Лизавета Прокофьевна, — мне кажется, он весь в лихорадке и просто бредит; я в этом убеждена по его глазам; его так оставить нельзя. Лев Николаевич! мог бы он у тебя ночевать, чтоб его в Петербург не тащить сегодня? Cher prince, [Дорогой
князь (фр.).] вы скучаете? — с чего-то обратилась она вдруг к
князю Щ. — Поди сюда, Александра, поправь себе волосы, друг мой.
Иван Федорович Епанчин, например, ничего не знавший и не понимавший в этом «новом деле», даже вознегодовал, смотря на такую юность, и наверно как-нибудь протестовал бы, если бы не остановила его странная для него горячность его
супруги к партикулярным интересам
князя.
Василий Николаич окончательно разгоняет мою хандру своим добродушием, которому"пальца в рот не клади";
супруга его, очень живая и бойкая дама, приносит мне истинное утешение рассказами о давешнем приеме
князя Льва Михайловича; детки их, живостью и юркостью пошедшие в maman, а добродушием и тонкою наблюдательностью в papa, взбираются мне на плечи и очень серьезно убеждаются, что я лошадка, а совсем не надворный советник.
По самодовольному и спокойному выражению лица его можно было судить, как далек он был от мысли, что с первого же шагу маленькая, худощавая Настенька была совершенно уничтожена представительною наружностью старшей дочери
князя Ивана, девушки лет восьмнадцати и обаятельной красоты, и что, наконец, тут же сидевшая в зале ядовитая исправница сказала своему смиренному
супругу, грустно помещавшемуся около нее...
Но юный
князь,
Бесплодным пламенем томясь,
Ужель, страдалец постоянный,
Супругу только сторожил
И в целомудренном мечтанье,
Смирив нескромное желанье,
Свое блаженство находил?
— И, голубушка! — сказал священник. — До величанья ли им было! Ты, чай, слышала, какие ей на площади попевали свадебные песенки? Ну, боярин! — продолжал он, обращаясь к Юрию. — Куда ж ты теперь поедешь с своею
супругою?.. Чай, в стане у
князя Пожарского жить боярыням не пристало?.. Не худо, если б ты отвез на время свою
супругу в Хотьковский монастырь; он близехонько отсюда, и, верно, игуменья не откажется дать приют боярыне Милославской.
— Он нынче всегда таким является и каждый вечер изволит с моей
супругой в карты играть! — подхватил
князь.
Будь
князь понастойчивей, он, может быть, успел бы втолковать ей и привить свои убеждения, или, по крайней мере, она стала бы притворяться, что разделяет их; но
князь, как и с большей частью молодых людей это бывает, сразу же разочаровался в своей
супруге, отвернулся от нее умственно и не стал ни слова с ней говорить о том, что составляло его суть, так что с этой стороны княгиня почти не знала его и видела только, что он знакомится с какими-то странными людьми и бог знает какие иногда странные вещи говорит.
Вы, как мужчина, может быть, не совсем поймете меня: если б я
князя не знала прежде и для блага поляков нужно было бы сделаться его любовницей, я ни минуты бы не задумалась; но я любила этого человека, я некогда к ногам его кинула всю мою будущность, я думала всю жизнь мою пройти с ним рука об руку, и он за все это осмеливается в присутствии моем проклинать себя за то, что расстроил свою семейную жизнь, разрушил счастие преданнейшей ему женщины, то есть полуидиотки его
супруги!..
— Ну, то и другое несправедливо;
князь не любит собственно княгини, и вы для него имеете значение; тут-с, напротив, скрываются совершенно другие мотивы: княгиня вызывает внимание или ревность, как хотите назовите, со стороны
князя вследствие того только, что имеет счастие быть его
супругой.
Княгиня, войдя в кабинет, прямо и быстро подошла к нему.
Князь протянул ей руку. Княгиня схватила эту руку и начала ее целовать.
Князь, с своей стороны, поцеловал ее в лоб Елпидифор Мартыныч, тоже стоя на ногах, с каким-то блаженством смотрел на эту встречу
супругов. Наконец,
князь и княгиня сели. Последняя поместилась прямо против мужа и довольно близко около него. Елпидифор Мартыныч занял прежнее свое место.
«Извините,
князь, — писала она, — что я беспокою вас, но счастие и спокойствие вашей
супруги заставляют меня это делать.
— Вот как!.. Что ж, это и хорошо! — произнес Елпидифор Мартыныч, а сам с собой в это время рассуждал: «
Князь холодно встретился с
супругой своей, и причиной тому, конечно, эта девчонка негодная — Елена, которую
князь, видно, до сих пор еще не выкинул из головы своей», а потому Елпидифор Мартыныч решился тут же объяснить его сиятельству, что она совсем убежала к Жуквичу, о чем Елпидифор Мартыныч не говорил еще
князю, не желая его расстраивать этим.
Сам Михайло Борисович как-то игнорировал племянника и смотрел на него чересчур свысока: он вообще весь род
князей Григоровых, судя по
супруге своей, считал не совсем умным.
— Да, отчасти, — отвечал
князь: — главное, в том отношении, что этим соблазнителем моей
супруги является Миклаков, человек, которого я все-таки любил искренно!..
Думала потом написать к
князю и попросить у него денег для ребенка, —
князь, конечно, пришлет ей, — но это прямо значило унизиться перед ним и, что еще хуже того, унизиться перед его
супругой, от которой он, вероятно, не скроет этого, и та, по своей пошлой доброте, разумеется, будет еще советовать ему помочь несчастной, — а Елена скорее готова была умереть, чем вынести подобное самоуничижение.
В последнем случае сидевший на козлах маленький и худощавый в синем фраке с медными пуговицами Константин Гаврилович Лыков (Впоследствии я слыхал, что эти Лыковы происходили от
князей Лыковых). никогда не подвозил свою дебелую
супругу Веру Алексеевну к крыльцу дома, а сдавал лошадь у ворот конного завода конюхам.
Великий
князь взял Брянчанинова за плечо и поставил его за спинкою кресла государыни, а сам тихо обнял
супругу и, поцеловав ее в голову, сказал ей по-французски...
Казалось, что судьба определила Ей быть добродетельною
супругою какого-нибудь счастливого Немецкого
Князя.
Тут, кажется, мы остановились в предыдущей главе. Дни через три после того, как Печорин был у
князя, Татьяна Петровна пригласила несколько человек знакомых и родных отобедать. Степан Степанович с
супругою был, разумеется, в числе.
Трагедия состояла из трех главных действующих лиц: Сифакса, царя Нумидского,
супруги его Софонисбы и Массиниссы,
князя Нумидского, разумеется с неизбежными наперсниками.
Читают монахи: «
Супруг мой и
князь!
Привиделось мне сновиденье:
Поехал в Роскильду, в багрец нарядясь,
На Магнуса ты приглашенье...
Она и в Петропавловской крепости называла
князя Лимбурга своим
супругом, хотя и объясняла, что по церковному чиноположению они не венчаны.
В это время я была невестой
князя Лимбурга, и все считали меня будущею его
супругой.
Из Цвейбрюккена принцесса поехала в Аугсбург для свидания с Горнштейном, а печальный, расстроенный разлукой с своею очаровательною «
супругой»
князь возвратился в Оберштейн, теперь сделавшийся ему столь дорогим по воспоминанию о пребывании в нем прекрасной Алины.
Здесь они расстались; на прощанье
князь дал ей торжественное обещание быть ее
супругом.
Горнштейн был крайне удивлен, получив чрез несколько дней два письма: одно от
князя с просьбой передать присланное письмо «ее императорскому высочеству принцессе Елизавете Всероссийской», а другое от нее, с «просьбой доставить приложенное письмо к ее
супругу».
Только что молодые успели, слышь, сюда к отцу приехать,
князь Борис Алексеевич на войну ушел,
супруга его стосковалась, в полк к нему поехала, да на дороге и померла.
Со дня на день паника ожидания возрастала. Из Александровской слободы стали между тем доходить далеко не утешительные вести. Пришло известие о смерти
князя Владимира Андреевича и его
супруги, княгини Евдокии, родом княжны Одоевской.
На других пирамидах горели составленные из фиолетовых и зеленых огней вензелевые имена наследника престола, его
супруги и обоих великих
князей, Александра и Константина Павловичей.
Князь Еличай вместе с данью представил Ермаку и свою юную дочь, невесту сына Кучума, но верный
супруг велел прогнать ее.
— Ну уж, пожалуйста! — закричал задорнее
князь. — Вы всегда ублажали мужичка… и
супруга ваша также!.. Не знаю, как теперь… но лучше уж не упоминать о том, что было пятнадцати лет!.. Кажется, вы, любезный друг, с тех пор значительно… как бы это сказать… побелели?..
Живя более чем скромно, он требовал того же от своих подданных. Это была не скупость, а благоразумие. Доказательством чему служит то, что государь до вступления своего на престол, будучи великим
князем, сам испытывал нужду доходившую до крайности, а потому, чтобы во время его царствования не могли того же испытать его
супруга и наследник, назначил им жалованье:
супруге двести тысяч, наследнику сто двадцать тысяч, а
супруге его пятьдесят тысяч рублей в год.
— Я, собственно говоря, в это время обедаю, а когда вы будете обедать, то я уже ужинаю, потому в восемь часов вместе с курами ложусь спать… За то встаю в пять часов утра, а иногда и раньше. В деревне так и следует, а вот моя любезная
супруга… вы, кажется, с ней знакомы? — вопросительно взглянул
князь на Николая Леопольдовича.
Боярин наш прозывается Алексеем Полуевктовичем, он был в чести у великого
князя, а жена его, боярыня Наталья Никоновна, у великой княгини Марьи Михайловны [Первая
супруга Иоанна была тверская княжна.] — первой любимицей.
— Он отвечал нам, — продолжал
князь Никита, но уже тоже понизив голос до шепота, — по своему обыкновению, многоглагольно, пересыпая свою речь текстами Священного Писания и ссылками на историю; он упрекал нас в своеволии, нерадении, строптивости; доказывал, что мы издревле были виновниками кровопролитий и междоусобий в России, издревле врагами державных наследников Мономаха, говорил, будто мы хотели извести его, его
супругу и сыновей…
Царь Иоанн Васильевич родился от второй
супруги Василия Иоанновича — Елены Глинской. Сохранилось предание, что будто в момент рождения Иоанна была такая страшная буря, что колебалась земля. Это произошло в 1530 году, а в 1533 великий
князь Василий Иоаннович внезапно заболел и скончался.
Иван Андреевич Прозоровский начал со своей стороны хлопоты о примирении своей дочери с мужем. Слухи об этом дошли до Александра Васильевича и сильно его встревожили. Он вступил в переписку с одним из своих поверенных, которому даже поручил переговорить лично с московским митрополитом, который, по тем же слухам, стоял за примирение
супругов и по просьбе
князя Прозоровского взялся быть посредником в этом деле.
Постройка продолжалась около года. Когда тюрьма была окончена, состоялся снова единоличный княжеский суд над заключенными, которые предстали перед лицом разгневанного
супруга неузнаваемыми, оба были совершенными скелетами, а головы их представляли из себя колтуны из седых волос. После подтверждения заранее уже объявленного им приговора их отвели в беседку-тюрьму, и
князь собственноручно заложил болт и запер замок, взяв ключ с собою. Куда девался этот ключ, неизвестно.
— Теперь, если ликвидировать, наберется не более полумиллиона, — соврал Гиршфельд. — Несколько лет тому назад оно составляло около двух миллионов, но безобразные траты
князя, выдача им полумиллиона его
супруге — выдача быстрая и несвоевременная, обошедшаяся очень дорого, страшно пошатнула положение дел. Я могу доставить вам краткую выписку…
Боярин наш зовется Алексеем Полуектовичем, он был в чести у великого
князя, а жена его, боярыня Наталья Никоновна, у великой княгини Марьи Михайловны [Первая
супруга Иоанна была тверская княжна.] — первой любимицей.
— Не мы себя, но мучитель отравляет нас: лучше принять смерть от царя, нежели от палача, — с твердостью заметила
князю его
супруга, княгиня Евдокия.